Алексей павлович окладников краткая биография. Путешествуем с археологами. Окладников, Алексей Павлович Информацию О

Окладников Алексей Павлович (1908 – 1981) – археолог, историк, этнограф, академик АН СССР (1968), Герой Социалистического труда (1978), родился 3 октября (20 сентября) 1908 г. в с. Константиновщина Иркутской области. После окончания средней школы (1925) учился в Иркутском педагогическом техникуме, на историческом факультете Иркутского педагогического института. В 1934 г. поступил в аспирантуру при Государственной академии истории, которую окончил в 1938 г., защитив кандидатскую диссертацию на тему «Неолитические могильники в долине реки Ангары». С 1938 по 1961 гг. работал в Ленинградском отделении Института археологии АН СССР. В 1947 г. ему была присуждена степень доктора исторических наук за работу «Очерки по истории Якутии – от палеолита до присоединения к Русскому государству».

Новый период жизни А. П. Окладникова связан с его переездом в г. Новосибирск (1961). С 1961 по 1966 гг. он занимал должности заместителя директора Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР, заведующего Отделом гуманитарных исследований этого института. В 1962 г. ему присвоено звание профессора по специальности «Археология», он стал заведующим кафедрой всеобщей истории Новосибирского университета. В 1964 г. А. П. Окладников избирается членом-корреспондентом АН СССР. После образования в декабре 1966 г. Института истории, филологии и философии СО АН СССР был назначен его директором и оставался им до конца своей жизни. Его научные интересы были обширны: от памятников палеолита до изучения русских поселений XVII–XVIII вв.

Его интерес к истории, археологии проявился уже в раннем возрасте. В 1924 г. 16-летний Алеша Окладников, пришел в Иркутск с мешком найденных возле родного села орудий каменного века. В кружке «Народоведение» под руководством профессора Б. Э. Петри начинали в тот год вместе с ним путь в науку будущие знаменитые антропологи В. Ф. Дебец и М. М. Герасимов. Школа Б. Э. Петри, а затем П. П. Ефименко, у которого А. П. Окладников учился в аспирантуре, определили многое в судьбе ученого. Но основополагающим было своеобразие многогранного таланта и непостижимый по своей интенсивности труд. Экспедиции, поиски, находки составляли смысл его жизни. Египет, Монголия, Куба, Алеутские острова – везде, где побывал А. П. Окладников, он открывал неизвестные ранее археологические памятники. У нас в стране от Урала до Колымы, от Памира до Таймыра им открыты многие тысячи археологических объектов. Много внимания он уделял Дальнему Востоку. А всемирную известность ему принесла уникальная находка мальчика-неандертальца, чьи окаменевшие останки ученый раскопал в пещере Тешик-Таш в 1938 г.

Когда окрыленный удачей А. П. Окладников вернулся из Средней Азии в Ленинград, он был ошарашен известием о том, что якобы среди молодых ученых-археологов наметился некий... социал-демократический уклон. «А что это такое? – поинтересовался он у своего научного руководителя. Тот пожал плечами, но все-таки посоветовал не отпираться, соглашаться во всем с приехавшим из Москвы товарищем из органов. «А если он меня апостолом Павлом назовет, тоже соглашаться?!» – возмутился А. П. Окладников.

Словом, когда вызвали его для беседы, Алексей Павлович горячо и популярно объяснил, что само понятие «уклон» в археологии есть полнейшая нелепица! Убедил.

Чего только не довелось испытать этому удивительному человеку!

Отца А. П. Окладникова, сельского учителя, расстреляли на Байкале колчаковцы, мать была из крестьянской семьи, и путь в науку для парня из таежной иркутской глубинки не был усеян хрустящими купеческими банкнотами, как у Генриха Шлимана, открывшего легендарную Трою, который прежде чем обнаружить «сокровища царя Приама», уничтожил во время бессистемных раскопок следы многих существовавших позднее городов. Окладников же «собирал» историю бережно, по крохам, хотя и с невероятным размахом.

Одна экспедиция по Амуру в 1935 г. чего стоит! Тогда Окладникова, учившегося в ленинградской аспирантуре, напутствовал легендарный ученый В. Г. Тан-Богораз, по рекомендации которого Институт этнографии Академии наук поручил молодому и энергичному сибиряку чуть ли не в одиночку начать поиски древнейших культур Приамурья и провести там первые систематические раскопки. «Поручение было столь же ответственным, сколь и нелегким, – вспоминал позднее Алексей Павлович, – но колебаться тоже было невозможно. Впереди лежала заманчивая и загадочная страна, целый неведомый для археолога мир, о котором мы знали еще настолько мало, что каждый новый камень, каждый черепок оттуда мог означать целое открытие».

И такие открытия были сделаны уже в самом Хабаровске, где Окладников и его напарник Михаил Черемных, потомок илимских землепроходцев, обнаружили несколько древних захоронений, собрали большую коллекцию керамики, изделий из кости и камня. Затем, познакомившись на шумном базаре с бородатым стариком-старовером, торговавшим рыбой, взяли у него в аренду большую парусную лодку, заодно зачислив в «команду» хозяйского сына-подростка, сызмальства выросшего на реке.

И началась трудная многомесячная экспедиция по Амуру, которую позднее назовут важнейшей, этапной в исследовании далекого прошлого региона. Конечно, и до Окладникова ученые эпизодически обращались к изучению древних памятников по берегам великой реки, а предприимчивый американец Б. Лауфер даже положил глаз на знаменитые наскальные рисунки в Сикачи-Аляне, предлагая... выпилить их и увезти в американские музеи. Но лишь с Окладникова начались систематические и крупномасштабные исследования в Приамурье, открывшие неведомые ранее страницы истории. Итоги той первой Амурской экспедиции поразительны: в тяжелейших условиях, на скудном бюджетном пайке Окладников, не имевший тогда ещё ученой степени, но удивительно работоспособный и наблюдательный, совершил научный подвиг, открыв около двухсот археологических памятников разных эпох и подарив науке доселе неведомую цивилизацию. Экспедицию эту позднее будут сравнивать по значимости с походами Пояркова и Невельского, а известный японский ученый К. Кюдзо назовет Окладникова «величайшим из крестьян и первым из землепроходцев».

И вот этот крепкий, неутомимый сибиряк со своими коллегами за годы экспедиций буквально «перелопатил» приамурские и прочие земли, пройдя их, как говаривали в старину, встречь солнца. А с 1953 г. стала действовать возглавляемая Окладниковым Североазиатская археологическая экспедиция, которая за два с лишним десятилетия в контакте с дальневосточными научными организациями обследовала значительную часть Приамурья, Приморья и Забайкалья, изучала дописьменную историю палеоазиатов, тунгусов и других народов, доказав, что и в глубокой древности здесь существовали самобытные культуры аборигенов, внесших свой вклад в развитие мировой цивилизации.

Со временем Алексей Павлович, став академиком и возглавив Институт истории, философии и филологии СО РАН, создал свою знаменитую научную школу. Учениками Окладникова были многие известные ныне ученые-археологи. Оживилась и деятельность краеведческих музеев, в т. ч. Хабаровского, с коллективом которого Алексей Павлович всегда охотно сотрудничал, оказал большую методическую помощь в оформлении экспозиций.

В г. Хабаровске его считали своим. Да и самому Окладникову нравилось бывать здесь. Хабаровск он сравнивал с... Древним Римом из-за крутых холмов–улиц. И как в «вечном городе», сумел обнаружить здесь следы нескольких десятков поселений разных эпох, существовавших на месте нынешнего Амурского бульвара, Центрального парка, в других частях города. «Хабаровск - это то место, где люди жили и тысячу, и десять тысяч лет назад» – не раз повторял он. И делал находки там, где, казалось бы, все давным-давно перерыто, затоптано. Однажды, прогуливаясь по парку с директором музея, писателем-краеведом В. П. Сысоевым, он на одной из тропинок обнаружил едва заметный краешек древнего сосуда, оказавшегося... целым! Не зря о наблюдательности Окладникова ходили легенды.

Своим его считали и в Приморье. Значительное место в его научной деятельности занимали археологические исследования в Приморском крае. Он нашел и изучал здесь памятники самых различных эпох: поселения Осиновка, Устиновка-1 (верхний палеолит), Зайсановка-1, Рудная (неолит), Харинская, Кировский (бронзовый век), на полуострове Песчаный, Семипятная (железный век) и ряд других. Всего А. П. Окладниковым опубликовано более 100 работ по археологии Дальнего Востока. В трудах намечена общая периодизация древней и средневековой истории, дана характеристика основных археологических культур. Правильность многих выводов А. П. Окладникова подтверждается исследованиями современных археологов. За выдающиеся достижения в области археологии ему были присуждены Государственные премии (1950, 1973).

«Алексей Павлович не был ученым барином, – вспоминает сотрудница Хабаровского краеведческого музея им. Н. И. Гродекова А. А. Пономарева. – Очень открытый, доброжелательный человек, хотя временами в интересах дела мог быть и жестковатым. Очень требовательный к себе. Никогда не ждал, когда ему принесут, подадут, сам все спешил сделать...».

Тяжелый воз археологии Окладников вытягивал сам, нередко наперекор быстроменяющейся политической конъюнктуре и всегда – в интересах истины. О нем с восторгом отзывались зарубежные ученые, а сторонники теории северного, берингийского пути заселения Америки вообще считали крупнейшим авторитетом... А. П. Окладников всегда стоял на позициях защиты и охраны археологических памятников.

Грядущее варварство и разорение предвидел Окладников, когда в последний год своей жизни, уже, будучи тяжелобольным, взывал к совести бездействовавших новосибирских властей, пытаясь защитить от самовольных захватчиков территорию уникальнейшего музея под открытым небом. Он и на Амуре, в селе Сикачи-Алян, мечтал создать музей наскальных рисунков, Трудно переоценить роль и значение А. П. Окладникова: яркий, человек, крупнейший ученый, подлинный лидер, он самим своим присутствием влиял на отношения в сообществе дальневосточных археологов.

Многие из них тепло вспоминают выдающегося академика, оставившего частицу своей души в книгах, фотографиях, музейных экспонатах.

Родился 3 октября 1908 года в деревне Константиновщине (Верхняя Лена, Иркутская губерния) ныне Жигаловского района Иркутской области в семье сельского учителя. Русский.

Еще будучи школьником, в летний период он обследовал окрестные места в поисках археологических памятников. Незабываемое ощущение он испытал, найдя недалеко от села черепки глиняной посуды. Это убедило его, что Ленскую тайгу человек заселил давно. Страсть к истории определила его дальнейшую судьбу. В 1925 году после окончания Ангинской средней школы Качугского района поступил в Иркутский педагогический техникум, а в 1929 - на исторический факультет Иркутского пединститута.

В 1929 году Окладников исследовал «писаницы» на скалах у древнего русского села Шишкино на Лене. Первобытный человек тысячи лет назад нанес рисунки животных, птиц, рыб.

Эти открытия имели мировое значение, ибо показали, что не только в Испании, Франции есть подобные шедевры первобытного творчества.

В 1934 году Окладников поступил в аспирантуру при Государственной академии истории материальной культуры (г. Ленинград), которую окончил под руководством П.П. Ефименко в 1938 году, защитив кандидатскую диссертацию на тему: «Неолитические могильники в долине реки Ангары».

В 1936 году ему удалось открыть на берегах Ангары палеолитические поселения с произведениями искусства возрастом в 20 тысяч лет.

В конце 30-х годов он работал в Средней Азии, где в 1938 году в пещере Тешик-Таш (Узбекистан) открыл первое на территории СССР погребение неандертальского мальчика.

С 1938 по 1961 год Окладников являлся сотрудником Ленинградского отделения Института истории материальной культуры. С 1949 по 1953 год был заведующим этого отделения, в последующие годы являлся заведующим сектором палеолита.

После Великой Отечественной войны Алексей Павлович обследовал остатки экспедиции русских полярных мореходов XVII века на острове Фаддея (у северо-восточного побережья полуострова Таймыр, 1945 год); работал в археологических экспедициях в степях Монголии, где также были открыты пещерные росписи. Член КПСС с 1946 года.

В 1947 году Окладникову присуждена степень доктора исторических наук за работу «Очерки по истории Якутии - от палеолита до присоединения к Русскому государству».

Новый период жизни Окладникова был связан с его переездом в 1961 году в Новосибирск.

С 1961 по 1966 год Окладников занимал должности заместителя директора Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР, заведующего Отделом гуманитарных исследований этого института. В 1962 году Алексею Павловичу Окладникову присвоено звание профессора по специальности «Археология», он стал заведующим кафедрой всеобщей истории Новосибирского государственного университета.

После образования в декабре 1966 года Института истории, филологии и философии СО АН СССР Окладников назначен его директором, оставался им до своей кончины 11 октября 1981 года. В Институте истории, филологии и философии СО АН СССР по инициативе академика А.П. Окладникова создан музей истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока. Экспозиции музея иллюстрируют многообразие и преемственность в развитии древних культур Сибири, их взаимодействие с духовными богатствами русского населения края.

Впервые в истории советской археологической науки группа археологов Института истории, филологии и философии СО АН СССР во главе с академиком А.П. Окладниковым приняла участие в совместной советско-американской экспедиции по изучению древних стоянок первобытного человека на Алеутских островах и Аляске.

Титулы А.П. Окладникова: член-корреспондент по Отделению истории с 26 июня 1964 года, академик по Отделению истории с 26 ноября 1968 года, заслуженный деятель науки Якутской АССР (1956), РСФСР (1957), Бурятской АССР (1968), профессор. Дважды лауреат Государственной премии СССР (1950, 1973). Вторая Государственная премия СССР присуждена академику А.П. Окладникову (Институт истории, филологии и философии СО АН СССР) вместе с чл.-корр. АН СССР В.И. Шунковым (Институт истории АН СССР) как главному редактору 5-томной «Истории Сибири с древнейших времен до наших дней» (Л.: Наука, 1968-1969).

Награжден орденом Ленина, тремя другими орденами, а также медалями. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 октября 1978 года академику Алексею Павловичу Окладникову за большие заслуги в области археологии и исторической науки, в подготовке научных кадров и в связи с 70-летием со дня рождения присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Более полувека каждое лето выезжал Окладников в экспедиции для поисков и изучения следов пребывания древнего человека на территории нашей страны. Ему принадлежит честь открытия ряда замечательных памятников далекого прошлого: стоянки и наскальные изображения, открытые и изученные под его руководством на Ангаре, Лене, Колыме, Селенге, Амуре и Уссури, впервые позволили точно и полно представить историю древних обитателей Сибири и Дальнего Востока на протяжении многих тысячелетий.

В последние годы он много сил отдавал изучению стоянки Улалинка близ Горно-Алтайска, которую считал древнейшей в Сибири и на Дальнем Востоке.

Им опубликованы сотни обобщающих исследований по истории первобытного общества и первобытной культуры, по палеолитическому и неолитическому искусству, по истории Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера с древнейших времен до XVIII века.

На основании результатов многолетних исследований археологических памятников и множества феноменальных открытий выдвинул сенсационную гипотезу о Южной Сибири как одном из центров антропогенеза и новых миграционных потоках древних людей.

Благодаря открытиям стоянок, древних культур в Горном Алтае и Восточной Сибири неожиданно глубокий возраст человечества Сибири датируются Алексеем Павловичем Окладниковым более чем в 1,5 миллиона лет! Правильность многих выводов Окладникова подтверждается исследованиями современных археологов .

Абрамова З. А. Памяти учителя: (к 90-летию со дня рождения А. П. Окладникова) // Археологические вести. — № 6. — 1999. — С. 498-502.

В 1998 г. Алексею Павловичу Окладникову, одному из самых ярких представителей российской гуманитарной науки, исполнилось бы 90 лет. Он родился 3 октября 1908 г. в глухой таежной деревне Константиновщина на р. Ирге, притоке Лены, в Жигаловском районе Иркутской области, в семье сельского учителя и крестьянки. Еще в школьные годы у мальчика зародился глубокий интерес к краеведению, приведший в дальнейшем к становлению ученого широчайшего профиля, возможно, последнего из энциклопедистов, владеющего всесторонними знаниями в области истории, археологии, этнографии.

Научный путь А. П. Окладникова и его значение нашли отражение в многочисленных посвященных ему работах учеников и соратников, искренне любивших этого удивительного человека и сохраняющих о нем благодарную память (см. Васильевский и др. 1981; Борисковский 1982). По складу своего характера А. П. Окладников был полевым археологом, обладающим чертами сибирских первопроходцев, пионером, которого влекли неизведанные земли. Вместе с тем он обладал редкой способностью широкого обобщения, когда из разрозненных фактов создавались целостные картины древнего прошлого. Его перу принадлежит огромное количество разнообразных по тематике трудов, в том числе и научно-популярных книг и статей, рассчитанных на широкий круг читателей.

Алексей Павлович Окладников

Основные этапы деятельности А. П. Окладникова связаны с тремя крупными научными центрами России: Иркутском, Ленинградом, Новосибирском, которые представляют последовательные ступени развития: юности, мужества и зрелости. В Иркутске в 1926 г. опубликована его первая научная работа «Неолитические стоянки на Верхней Лене», по материалам, собранным им самостоятельно в 1925 г. В последующие годы проведены археологические разведки в Ленском крае, Приангарье и Забайкалье, собраны этнографические данные по истории западных бурят и эвенков. Под руководством Б. Э. Петри А. П. Окладников был полностью подготовлен для научной карьеры, что позволило ему в 1934 г. поступить в аспирантуру ГАИМК к П. П. Ефименко. Первые годы, проведенные в Ленинграде, оказались хорошей школой и значительно расширили кругозор молодого ученого, прежде всего, за счет новых областей полевых исследований, и, вместе с тем, показали его блестящие способности. Наряду с продолжением работ в Приангарье, он начинает в 1935 г., благодаря содействию В. Г. Богораза, осваивать Дальний Восток, проведя разведки в низовьях Амура от Хабаровска до устья; в 1938 г. по приглашению М. Е. Массона впервые принимает участие в работах по каменному веку Узбекистана, что в первый же год приводит к открытию знаменитой пещеры Тешик-Таш. В 40-х годах наступает поистине героический период широкого освоения великой территории бассейна сибирской реки Лены, в результате которого была написана монография «Очерки по истории Якутии от палеолита до присоединения к Русскому государству», защищенная в 1947 г. в ЛГУ на степень доктора исторических наук. В 1949 г. начинаются исследования каменного века Монголии, которые успешно продолжаются в настоящее время учеником А. П. Окладникова А. П. Деревянко. В 1949 г. А. П. Окладников возглавляет Ленинградское отделение Института истории материальной культуры, с 1951 г. заведует сектором палеолита института, а в 1961 г. по приглашению академика М. А. Лаврентьева переезжает в Новосибирск, где с 1966 г. до конца жизни становится директором ИИФФ СОАН. В 1964 г. А. П. Окладников был избран членом-корреспондентом, а в 1968 г. действительным членом АН СССР. Под его руководством создан фундаментальный коллективный труд «История Сибири» в пяти томах.

В краткой статье нельзя «объять необъятное», хотя бы мимолетно коснуться проблем, затронутых А. П. Окладниковым за 55 лет научной деятельности. Обладая огромной эрудицией, глубоко освещая вехи человеческой истории от древнейших эпох до современности, А. П. Окладников отдавал предпочтение, я бы даже сказала, питал особые чувства к палеолиту. Неизмеримый вклад внесен им в изучение палеолита России (особенно Сибири и Дальнего Востока), а так же Центральной и Восточной Азии. Повсюду им сделаны замечательные открытия и уже в ранние годы его становления как ученого проявляется интерес к теоретическим вопросам палеолита, о чем свидетельствует опубликованная в 1932 г. развернутая рецензия на книгу М. М. Герасимова о Мальте (Окладников 1932). Открытие в 1936 г. Бурети, поселения полностью аналогичного Мальте, позволило поставить вопросы, которые развиваются и углубляются в дальнейших работах. Здесь и отличие Мальты и Бурети от известного до тех пор «сибирского» палеолита, главным образом, афонтовского облика, и их более ранний возраст. Ставится вопрос о западном происхождении этих памятников, широко освещаются свидетельства материальной жизни палеолитических охотников на Ангаре, дается реконструкция жилища (рисунок мастерски выполнен В. Д. Запорожской, верным другом и помощницей всей жизни Алексея Павловича), много внимания уделяется палеолитическому искусству, открытому в Бурети.

Во время работ на Лене были обнаружены типичные позднепалеолитические стоянки с характерным инвентарем и четкой стратиграфией. Не менее важным, чем открытие самого северного в те годы палеолита, явилась неожиданная находка среди многочисленных петроглифов Шишкинских скал крупных фигур двух лошадей и быка, нарисованных по контуру красной краской, которые А. П. Окладников счел возможным отнести к палеолитическому времени. Хотя эта атрибуция не была принята безоговорочно, само предположение о наличии палеолитического наскального искусства в Северной Азии послужило толчком для дальнейших поисков, в частности, в монгольской пещере Хойт-Ценкер-Агуй также выделена группа писаниц, датированная палеолитом.

В 1950 г. вышли в свет публикации А. П. Окладникова, которые стали основополагающими в понимании важнейших проблем палеолита Сибири. Значительное расширение источниковедческой базы и теоретические установки советской археологии той поры, позволили по-новому поставить вопросы, касающиеся времени и масштабов первоначального расселения палеолитического человека в Северной Азии и своеобразия сибирского палеолита. 50 лет назад еще не было возможности детально рассмотреть хронологию палеолитических памятников. Военный Госпиталь в Иркутске, Мальта и Буреть выделялись как наиболее ранние стоянки верхнего палеолита Сибири. На основании сравнения их материалов с восточно-европейскими данными А. П. Окладников допускал, что первоначальное заселение человеком Сибири шло с запада на восток, из областей «классической», уже давно сложившейся «солютрейской» культуры арктических охотников Русской равнины, где она выросла из культуры предшествовавшего среднего палеолита. На следующем этапе развития сибирские памятники резко возрастают в числе и распространяются далеко на восток и на север. «Такое широкое расселение человека… должно было иметь своей основой и дальнейшие сдвиги в культуре, особенно в способе добывания пищи, в технике и хозяйстве» (Окладников 1950а: 155). Был поставлен вопрос о причинах неожиданно резкого различия в культуре двух хронологических групп памятников. Речь идет, писал А. П. Окладников, не о приходе новой расы с новой культурой, а о глубоких внутренних изменениях в жизни и культуре палеолитического человека: памятники типа Мальты-Бурети связаны с позднейшей группой не только таким выразительным связующим звеном как Афонтова Гора, но и целым рядом закономерных изменений в материальной культуре, домостроительстве, а также в искусстве и верованиях. Особенности культуры второй хронологической группы памятников А. П. Окладников связывает с переходом от оседлого к подвижному образу жизни, макролитизацией каменного инвентаря и появлением прогрессивной вкладышевой техники, обособлением от запада. Племена Сибири и Монголии образовали особую культурно-этническую область, где историческое развитие шло едиными путями на основе тесных взаимных связей в одних и тех же темпах. Эти построения не потеряли своей актуальности и в настоящее время.

Сменив П. П. Ефименко на посту заведующего сектором палеолита Института истории материальной культуры (1951- 1961 гг.) А. П. Окладников уделяет много внимания общим проблемам древнекаменного века. Подводя итоги исследованиям палеолита в СССР за 40 лет, он отмечает, что новые данные непрерывно ставят перед исследователями сложные неразрешенные вопросы (Окладников 1957: 13). Изучение памятников верхнего палеолита свидетельствует о том, что эта эпоха была временем значительного прогрессивного развития производительных сил древнейшего человечества, больших успехов в развитии хозяйства, труда и технических приемов. Едва ли не самой яркой чертой жизненного уклада верхнепалеолитического времени в приледниковых областях Евразии является возникновение поселений нового типа, когда складывается оседлый образ жизни с умело устроенными зимними жилищами разных размеров и типов. Развитому жизненному укладу верхнепалеолитического времени соответствовали и новые черты духовной жизни древнего человека и, прежде всего, неожиданное по своей выразительности, реалистическое по сути искусство.

А. П. Окладников отмечает, что судьбы верхнепалеолитического населения Северной Азии сложились и протекали иначе, чем на территории Восточной Европы. Проведя исключительно широкие по масштабам исследования каменного века в различных регионах Сибири, в Средней Азии и в Монголии, он уделяет большое внимание проблемам связей этих областей, общим закономерностям. В его работах отражены и материалы разведок и раскопок и теоретическое осмысление результатов. Новые данные приводили А. П. Окладникова к ярким гипотезам, блестящим построениям, иногда развивающим и дополняющим ранее высказанные им, иногда в чем-то противоречащим, что вполне естественно в связи с развитием науки. Неизменно красной нитью проходит в его работах основополагающая идея о правомерности пути развития сибирского палеолита, категорическое отрицание его отсталости по сравнению с памятниками других крупных регионов.

Привлекало А. П. Окладникова и палеолитическое искусство - загадочный феномен древности. Свидетельством глубокого проникновения в тайны этого непревзойденного источника для освещения духовной жизни человека отдаленного прошлого служит ряд статей и особенно книга с удачно подсказанным А. Д. Столяром названием «Утро искусства» (Окладников 1967). Существенно, что многие идеи и интерпретации А. П. Окладников подкрепляет этнографическими примерами. Заметим попутно, что как зарубежные, так и отечественные специалисты, отрицающие правомочность такого подхода, сами не избежали в своих работах привлечения данных этнографии. Видимо, следует думать, что эти сопоставления скорее иллюстрируют, чем объясняют то или иное явление, от которого до нас дошли лишь материальные остатки, обладающие на этот раз художественной ценностью. Естественно, что многие из проблем палеолитического искусства продолжают оставаться далекими от своего решения, но их постановка и четкая формулировка, представленные А. П. Окладниковым, привлекают внимание.

Прежде всего, основополагающая тема об эстетической стороне этого древнего творчества, о его достижениях с чисто художественной точки зрения. Имеем ли мы вообще право называть его искуством, а создателей настенных росписей и статуэток - художниками? Ответ на этот вопрос был дан А. П. Окладниковым еще во время дискуссии, развернутой в 50-60-х годах и ныне уже забытой. Тогда противники признания палеолитического искусства как искусства, носящего, по их мнению, чисто утилитарный характер, обнаружили полное незнание и игнорирование археологического материала. К сожалению, в наши дни эта концепция без достаточных оснований возрождается на западе (см. Soffer, Conkey 1997). Видные американские исследовательницы О. Соффср и М. Конки знают материал, но не видят в нем эстетического начала. Думается, что они не стали бы развивать эти взгляды, если бы были знакомы с книгой А. П. Окладникова.

В главе VII, носящей название «По законам красоты», опираясь на богатство монументальных росписей и гравировок в пещерах и гротах, на изобилие произведений малых форм в культурных слоях многих верхнепалеолитических стоянок Евразии, А. П. Окладников прослеживает определенную художественную традицию, передававшуюся веками и тысячелетиями, из поколения в поколение. Накопленный предшественниками творческий опыт не пропадал бесследно, а сохранялся и перерабатывался. В завершающую палеолит мадленскую эпоху произошло виртуозное завоевание формы, линии и цвета, возникли композиции, имеющие повествовательное содержание. С этим связана и другая чисто художественная проблема - проблема декоративного единства пещерных изображений, эстетическая гармония в распределении объемов и цветовых пятен. В качественно иной форме, но с еще большей свободой и определенностью декоративное начало выступает в малых формах, среди которых заметное место принадлежит личным украшениям, эстетический характер которых невозможно отрицать.

В главе VIII «Торжество реализма» А. П. Окладников подробно рассматривает существенную разницу в применении к древнейшему творчеству терминов «реализм» и «натурализм», выделяет две характерные черты реалистического направления: I. лаконизм и скупость в передаче деталей, когда палеолитический мастер отбирал самое важное, наиболее существенное, с его точки зрения, только абсолютно необходимое («он был творцом, а не рабом натуры», по словам А. П. Окладникова); 2. выразительная сила экспрессии, стремление передать не только форму в статике, но и движение, динамику. Отсюда вывод: в верхнем палеолите возникло «качественно новое восприятие мира, эстетическое отношение к действительности. Именно это отношение к миру, оценка всего происходящего в природе и обществе по законам красоты, явилась одним из важнейших свойств человека как общественного существа… » (Окладников 1967: 114).

Может быть, А. П. Окладников именно потому так глубоко постиг палеолитическое искусство, что он был сам человеком, всем своим существом тонко чувствующим прекрасное, будь то красота природы, пейзажа, дерева, простого цветка, красота души, красота классической музыки, под звуки которой он любил писать. Его труды написаны великолепным красочным языком. И оратором Алексей Павлович был блестящим, всегда было наслаждением слушать его яркие доклады, выступления, вносящие ясность и оживление в любые дискуссии.

А. П. Окладников умер 18 ноября 1981 г. За эти годы выросло новое поколение ученых, которые знают его лишь по публикациям и не имеют представления о нем как о личности. Мое великое счастье в жизни - быть ученицей Алексея Павловича и общаться с ним на протяжении более 30 лет: от первого знакомства на защите его докторской диссертации до последней незабываемой встречи в середине мая 1981 г. в Горном Алтае. Алексей Павлович обладал редкостным человеческим обаянием, которое располагало к нему людей разного возраста и общественного положения, для каждого он находил доброе слово и приветливую улыбку. Доброта его была действенной. Из массы примеров, которые знаю, приведу лишь один. Случайно сохранилось рукописное письмо в Совет министров Узбекской ССР, в котором А. П. Окладников, тогда еще доктор наук, заведующий сектором палеолита Института истории материальной культуры, убедительно доказывает право Г. В. Парфенова на персональную пенсию в связи с его заслугами в области музейного строительства и археологии Узбекистана. А сколько писем, рекомендаций, прошений, стремящихся помочь разным людям, написал Алексей Павлович будучи академиком! Но он был живым человеком, мог вспылить, он остро воспринимал критику (не всегда справедливую) своих построений и долго не мог забыть обиду. К счастью, такие случаи бывали редко. Недаром к нему тянулись -поди, так много у него было учеников, так много друзей из других областей науки. Круг интересов А. П. Окладникова был очень широк, мимо него не проходила ни одна научная публикация, даже достаточно отдаленная по тематике. Он был прост в быту и в обхождении и мало кто мог с первого взгляда угадать в нем крупного ученого, профессора, а позже академика, но уважение к нему было всеобщим. Его знала и любила «широкая публика», знали и любили зарубежные коллеги.

Особенностью характера А. П. Окладникова была неуемная энергия, вечный поиск, постоянное движение и при этом полное равнодушие к житейским неудобствам. Алексей Павлович всегда дорожил временем, своим и чужим, избегал досужих разговоров, не терпел нытья и безделья. Он был мужественным человеком, терпеливо переносящим тяготы своей многолетней болезни - сахарного диабета, особенно во времена экспедиций в малоцивилизованные местности. Но экспедиции были жизнью Алексея Павловича, до предела загруженной научной и организаторской работой; он всегда стремился вырваться «на свободу». Особенно любил он археологические разведки с их непрерывным калейдоскопом впечатлений и радостью открытий, благодаря интуиции и громадному опыту. В экспедициях А. П. Окладников черпал вдохновение и с новыми силами садился за рабочий стол. Он писал много, легко и в публикациях отражена вся многогранность его высокого таланта.

Борисковский, П. И. 1982. Алексей Павлович Окладников // Советская археология 3: 291-296.
Васильевский, Р. С и др. 1981. Алексей Павлович Окладников//АН СССР Материалы к библиографии ученых СССР. Серия истор. 13 (Вступительная статья Р. С. Васильевского. Библиография составлена Г. Н. Финашиной и Н. Г. Ворошиловой). Москва: Наука.
Окладников, А. П. 1932. За методологию диалектического материализма в истории доклассового общества (По поводу книги: М. М. Герасимов. Мальта, палеолитическая стоянка. Иркутск, 1931)//Сообщения Государственной Академии истории материальной культуры 3-4: 66-70.
1950. Освоение палеолитическим человеком Сибири// Материалы по четвертичному периоду СССР 2: 150-158.
1950а. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. Материалы и исследования по археологии СССР 18. 1957. Итоги и узловые проблемы изучения палеолита в СССР за 40 лет//Советская археология 4: 12-27.
1967. Утро искусства. Ленинград: Издательство «Искусство».
Softer О., М. Konkey. 1997. Studying Ancient Visual Cultures // Beyond Art: Pleistocene Image and Symbol. Wattis Symposium Series in Anthropology: 1-16. San Francisco, California.

3. А. Абрамова. Институт истории материальной культуры РАН Отдел палеолита

В этот день:

• Дни рождения
• 1820 Родился Александр Бертран - французский археолог, один из зачинателей галльской и галло-романской археологии, основатель и первый директор, на протяжении 35 лет, музея национальных древностей; академик, член Института Франции.
• 1876 Родился Алфред Луис Крёбер - один из наиболее крупных американских антропологов в первой половине ХХ века.
• 1906 Родился Лазарь Моисеевич Славин - советский и украинский историк и археолог, доктор исторических наук, член-корреспондент АН УССР, исследователь Ольвии.
• Дни смерти
• 1925 Умер Иван Бойничич-Книнский - хорватский историк, архивист, геральдист и археолог, профессор Загребского университета, доктор философии.
• 1967 Умер - археолог и этнограф; исследователь культур народов Кавказа, Средней Азии, Поволжья.

«Археолог должен спешить»

Окладников Алексей Павлович (1908-1981)

советский археолог, историк, этнограф, академик АН СССР с 1968 года (член-корреспондент с 1964 года), заслуженный деятель науки Якутской АССР (1956), РСФСР (1957), Бурятской АССР (1968), иностранный член Монгольской АН (1974) и Венгерской АН (1976), член-корреспондент Британской академии (1973), лауреат Сталинской премии (1950) и Государственной премии СССР (1973). Герой Социалистического Труда (1978).

Печатается по книге:

«Созидатели» : очерки о людях, вписавших свое имя в историю Новосибирска. Т. II . С. 346-357.

Составитель Н. А. Александров; Редактор Е. А. Городецкий.

Новосибирск: Клуб меценатов, 2003. – Т.1. - 512 с.; Т.2. - 496 с.

Душу кочевника даль зовет…

Привычное беспокойство снова овладело

нами, когда мы тронулись в путь.

Н. М. Пржевальский

Не бранил свое время. Не жаловался на действительность. Никого не обличал. На судьбу не обижался.

Обошли его обиды? Не знаю. Знаю только, что всегда его переполняли впечатления последней экспедиции. И занимали планы будущих поездок, раскопок, поисков.

Читал ли он газеты? Тоже не знаю. Никогда ни на какие злободневные темы мы с ним не говорили. Потому что он «читал» Книгу веков, и там откапывал (и в прямом, и в переносном смысле) такие новости, которым и сам не переставал удивляться.

– Археолог должен спешить , – не раз и не два слышала я от Алексея Павловича Окладникова, благодаря которому и мне посчастливилось заглянуть в эту самую Книгу, такую красивую, такую загадочную. Наука и поэзия тут одна без другой непредставимы. И кто кому в этом симбиозе более полезен – художник исследователю или наоборот?

Праздная риторика. Ведь миру известен ученый Окладников, а не поэт. Но на тех, кто с ним общался, его поэтическая одухотворенность поисками действовала магнетически. По себе знаю.

1968 год. Общественность готовилась отметить 60-летие со дня рождения и 40-летие научной деятельности члена-корреспондента АН СССР, директора единственного в Академгородке «гуманитарного» института А. П. Окладникова. Изготовили билет, извещающий о юбилее, но тут же и предупреждающий: «по просьбе юбиляра юбилей отмечаться не будет». И, конечно, АП в эти дни в Новосибирске не было.

Находясь уже в славе и почете, образ жизни он по-прежнему вел походный. И ничего «общественности» не оставалось, как воздать ему должное в восторженной газетной статье:

…Он исколесил вдоль и поперек огромную Сибирь, бывал на островах Ледовитого океана, плавал среди арктических льдов, ездил по пустыням Средней Азии, бродил в горах Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, в последние годы исколесил всю Монголию и ведет большие экспедиционные работы на Дальнем Востоке. Много тысяч километров ученый прошел пешком, по безбрежной тайге и бескрайней тундре, ездил на собаках, плавал по великим сибирским рекам и затерявшимся на просторах Якутии речушкам, карабкался по крутым склонам гор. Везде и всюду Алексея Павловича встречала удача…

В тот год мы работали над фильмом об Окладникове.

Точнее – продолжали работать над фильмом, мысль о котором появилась в процессе съемок другой нашей картины – о первобытных памятниках искусства на территории Советского Союза.

«Мы» – это трое: кинооператор Новосибирской студии телевидения Олег Максимов, помощник оператора Валерий Халин и я, сотрудник областной газеты. О первобытном искусстве мы сделали два фильма: цветной «Кроманьонец о себе» и черно-белый «У истоков искусства». Снимали наскальные рисунки в Азербайджане и Карелии, на Урале и Памире, в Сибири и на Дальнем Востоке.

Втянул меня в эту прекрасную и трудную работу Олег Максимов, а его заворожил Книгой веков, конечно же, Алексей Павлович. Окладников высоко ценил Максимова. Одну из своих книг ученый подарил кинооператору с надписью: «Неистовому Олегу Максимову, близкому мне по многому». Он брал Олега с собой в экспедиции, ему нравился в Максимове сплав привлекательных качеств – легкость на подъем, неприхотливость, добрый юмор в отношениях, страсть к путешествиям, поклонение красоте. Нравилось отношение Олега к работе: ради «нескольких кадров» Максимов готов был лететь на край света, многими сутками ждать солнечного проблеска в снежном мае горного Памира, десятки километров по крутым и опасным тропам тащить на себе тяжелую камеру, неуклюжий деревянный штатив, железные яуфы с пленкой.

Алексей Павлович нашел в Олеге душу. Про Олега и говорить нечего Алексей Павлович готов был следовать за Окладниковым куда угодно и когда угодно. С кинокамерой, которой владел мастерски.

Отснял сотни метров Алексей Павлович и попросил меня помочь «организовать» материал, определиться с досъемками, увидеть будущую картину в ее сюжетном и образном решении. Словом, написать сценарий документального фильма об Алексее Павловиче Окладникове.

И Алексей Павлович помучилась я немало. Масштаб личности героя сковывал воображение. Информация подавляла объемами. «Наука» требовала точности, а «поэзия» Алексей Павлович сопротивлялась сухости.

Посмотрела максимовские пленки Алексей Павлович еще больше растерялась. Записывала Алексей Павлович для себя Алексей Павлович увиденное.

«Ходит-бродит человек по степным и таежным тропам. Без рюкзака, без модернового туристского оснащения, в рабочей одежде то ли геодезиста, то ли строителя. Идет Алексей Павлович по долинам и по взгорьям. Через овраги и косогоры. Размахивает руками, к цветку не наклонится, к птицам не прислушается. Зато не пропустит камня, не пройдет мимо выбеленной ветрами, дождями и солнцем кости какого-нибудь зверюги, а, может быть, и… В камень всматривается, как в цветок, вслушивается, как в птицу. Странный человек ходит по диким степям Забайкалья. И что он здесь ищет?

То роет яму, то лезет в гору, то очищает кость, то моет камень Алексей Павлович и снова пошел, пошел, пошел… Человек высокого роста, шаги большие, а походка легкая и ходить ему, видно, по всякой земле привычно: что в тайге, что в пустыне, что по горам, что по равнине…

А вот он спит на переднем сиденье «газика», рядом с шофером. Дорога, похоже, длинная, да, наверное, и утомительная. Бежит машина по монгольской степи, сморило путешественника. Вдруг встрепенулся, остановил «газик» и… опять пошел куда-то. Точно позвал его кто-то. Идет стремительно, уверенно Алексей Павлович будто тайник с кладом вычислил.

Вот лагерь на поляне, палатки. Костер Алексей Павлович с котелками над ним. Раннее солнечное утро. Кашевар у костра. Алексей Павлович сидит на раскладушке около палатки, Алексей Павлович бреется. Один из его учеников держит перед ним зеркало.

Вот прыгает по камням. Это уже на острове Итуруп Курильской гряды.

Переправляется на пароме. Это в Бурятии.

Мчится на катере по Байкалу.

Берег реки. Ямы. Траншеи. Груды земли. Раскопки. Алексея Павловича и не сразу определишь среди других «землекопов».

Монголия. В честь Окладникова в храме Дацан сам Главный лама устраивает прием. Национальный обычай – дорогому гостю подносят баранью голову. Алексей Павлович чуть смущен, слегка скован… Видишь его на церемонии – и сочувствуешь: куда естественнее для него костры и палатки, берега таежных рек и пещеры».

И много-много еще черно-белых кадров. Без звука. Без монтажа. Что с ними делать? Как рассказать за 20 минут о человеке, которого титулуют «выдающимся исследователем древних культур Азии»? Десятки книг, мировое признание, сенсационные открытия, а он, как новичок, опять мчится на раскопки, отдыхает у таежных костров, мотается по дорогам, чаще – по бездорожью Сибири и Дальнего Востока. Кто он? Рыцарь науки? Искатель приключений? Бродяга?

Все вокруг говорили о разносторонности научных интересов Окладникова, о его невероятной работоспособности, о несомненном литературном даровании ученого, умеющего писать о серьезных научных проблемах увлекательно и образно.

Мы и хотели сказать о том же в нашем фильме.

Побывали на Лене, у Шишкинских скал. У этого крупнейшего в стране памятника первобытного творчества, вошедшего в мировую культуру благодаря трудам Окладникова и его жены Веры Дмитриевны Запорожской. Их совместная книга «Ленские писаницы» хранит рисунки, оставленные в камне первобытными охотниками. Более двух тысяч рисунков в этой замечательной галерее на скалах.

Мы были на Лене дважды. И второй раз приехали не к скалам – к человеку. Жив был еще семидесятипятилетний страж Шишкинских скал – Виктор Иванович Силин. Жил в небольшой избушке-развалюшке на пустынном берегу Лены более тридцати лет. Подвижный старик с громадной белой бородой. Говорил быстро, грамотно, образно – «всяко сердце двухсистемно: могу любить, могу убить!». И называл Окладникова не иначе как «Лешкой», «Лехой». Рассказывал нам о том времени, когда он был начальником милиции, а мать нынешнего светила науки носила ему, Силину, молоко за много километров, чтобы «учить своего Леху». И о том, как позже, выучившись, вернулся сюда молодой Окладников с молодой женой, и как в жару лазили они по этим камням и «рисовали, рисовали эти каменные рисунки»… И как им было трудно, но как они были сильны и заняты «рисованием» от восхода до заката…

Мы были в Хабаровске. Сюда приехали к директору краеведческого музея, известному писателю и тигролову, тоже неутомимому исследователю и путешественнику Всеволоду Петровичу Сысоеву. Наследник идей, настроений и дел знаменитого автора «Дерсу Узала» В. К. Арсеньева, Сысоев был в общих маршрутах с Окладниковым. Алексей Павлович руководил не одной дальневосточной экспедицией, «раскопал» здесь замечательные памятники средневекового Приморья, написал книгу по истории древних народов Дальнего Востока. И – прочее, и прочее.

Всеволод Петрович рассказывал нам на съемках:

– Окладников – ученый своеобразный, особого, я бы сказал, полевого типа. Ученый, стихия которого – не кабинет, а поле; и в дебрях, в тех местах, где я его встречал, он поражал меня удивительной зоркостью своего глаза. Мы все, бывало, мимо пройдем, а Алексей Павлович остановится – и найдет какую-нибудь вещицу. Я поражаюсь, как он может из массы предметов выделить то, к чему прикасалась рука человека несколько тысяч лет тому назад. Кстати, поразительное открытие сделал он и в этом парке (мы снимали Сысоева в городском парке – З.И. ). Ходили люди по тропинке, но никто не обратил внимания на то, что прямо под ногами видна боковина древнего кувшина. Оказалось, целый неолитический кувшин! Это характерно для Алексея Павловича. Куда бы мы ни приехали, он сразу обращается к склонам и оврагам. Если где экскаватор работает, обязательно пройдет. И обязательно что-нибудь найдет. Ему всегда везет! Окладников – прежде всего путешественник, человек, который очень любит свою науку. До самозабвения. Даже будучи тяжело больным, ездит по экспедициям. Берет с собой шприц – и здоров! (Да, диабет научил Алексея Павловича самолечению в любых условиях. – З.И. ). При этом никогда не теряет оптимизма. А вы знаете, что такое оптимизм в полевых условиях? Большая сила! Она-то и влечет людей к нему, вселяет веру в успех дела. И я всегда дивился неприхотливости Алексея Павловича. Солдатская неприхотливость – у маршала… У него так сильна убежденность, что он увлек своими поисками даже национальный колхоз – здесь всегда занимались только рыбой, а теперь выделяют людей на археологические раскопки. И – с удовольствием! Он говорил им: здесь жили ваши предки, у них была самобытная культура. Они даже решили образовать музей из всех находок, которые им Алексей Павлович представил… Это же все поразительно!

И побывали мы в нанайском селе Кондон. Снимали проводника Окладникова – нанайца Михаила Самара, представителя древнего рода, доброго восторженного старика с открытым лицом и детской бесхитростностью. И он говорил, что Окладников – не иначе как нанайского происхождения, иначе откуда бы у него взяться такому следопытскому таланту и врожденной таежной мудрости.

Так и складывался наш фильм – из кадров «кинопутешествия», из бесед с людьми, знавшими Алексея Павловича не понаслышке, из наблюдений за ним не в полевой уже – в институтской жизни, на собраниях, дома.

Кончался фильм, кажется, незамысловатым «резюме»: говорят, что экспедиционной добычи хватит Алексею Павловичу для обработки на 15-20 лет. А он снова пошел – по степным и таежным глухоманям, в пещеры и в горы, за новыми находками. Образ «человека идущего» казался нам наиболее точным.

И представлялось, что так будет всегда…

Алексей Павлович на 10 лет пережил Олега. Олег ушел в тридцать три года, тяжелая болезнь так рано увела этого светлого человека. Но он успел оставить единственные в своем роде кадры, из которых и рождается ощущение бесконечности пути Окладникова.

Окладников первым из современников увидел сотни и тысячи наскальных рисунков по берегам таежных сибирских рек. Он увидел их «в оправе суровых и строгих ландшафтов Севера, голубых далей пустыни и зеленых берегов Амура», в оправе естественной природной красоты.

Он сделал, чтобы чувство восхищения и удивления «письменами предков» разделили с ним другие.

И Олег Максимов успел помочь ему в этом.

Последняя моя беседа с Алексеем Павловичем вышла в телеэфир за несколько месяцев до его кончины. 1981-й. Чувствовал себя Окладников уже скверно, но на передачу согласился – дорожили наши ученые возможностью представить широкой публике предмет своих занятий и увлечений.

А мне как телеведущей хотелось в научных программах «раскрывать» и самих ученых – ведь это яркие судьбы, сильные характеры, широкий кругозор.

Воспроизведу фрагменты последней беседы, в которой, по моему, Алексей Павлович раскрывает себя так полно, что уж и эпитетов добавочных не нужно.

– Из книжек про Вас, Алексей Павлович, знаю такую подробность. В 1925 году, семнадцатилетним парнем из села Бирюльки, что у самых истоков Лены, с тремя буханками черного хлеба и мешком собранных за лето неолитических находок отправились Вы по путевке окружного отдела народного образования в Иркутск, в техникум… Вы представляли себе тогда уровень знаний о древних культурах Азии?

– Едва ли… Началось с того, что в простой сельской школе мне показали две книги, совершенно разные. Первая – «Илиада» Гомера. Небольшая (в изложении для детей) книжечка, которая сразу поразила размахом фантазии. Второй была «Библия». Книга, которая тоже поражает и содержанием, и воображением. «Библию», кстати, в Сибири при Колчаке еще изучали, и у меня была пятерка по «закону божию». А в Иркутске мне попала в руки еще одна небольшая книжечка. Не помню автора. А книгу – помню. Это были рассказы о древнегреческих городах, о древних курганах. Прочитанное увлекло меня, дало полет собственной фантазии. Я еще у стен нашей школы лепил египетские пирамиды, дворцы египетских фараонов. Это начало моей биографии как историка.

– А археолога? Археолог должен обладать страстью к путешествиям?

– Пусть им движет беспокойство! Я бы сказал, что в каждом мальчишке сидит археолог… Конечно, пространство нас захватывает. Чем больше видишь, тем интереснее мыслишь. Благодаря другу моему, директору Эрмитажа академику Пиотровскому, я имел возможность побывать, например, даже в Нубии – там, где в древности между порогами Нила была страна Куш. Мой друг вел меня по переходам внутри пирамид. И для меня было большим удовольствием найти в знаменитых пирамидах орудие каменного века. Специалистов интересовало, как устроены пирамиды, но почему-то никто из них не обращал внимание на такое своеобразие: на слой земли накладывались камни, потом – снова земля, потом – плиты. Слоеный пирог… Я это заметил… Каждый шаг по планете дает много волнующего и интересного…

– Тому, кто умеет видеть. Чего в археологии больше – науки или фантазии? Воображения – или факта?

– Конечно, факт есть фундамент науки. Но здание, построенное на этом фундаменте, должно отвечать и другим запросам. Когда я пишу научно-популярную книгу, я основываюсь на научном факте. Фантазия ученого обязана быть точной.

– Вы, кажется, объездили всю планету. Арктика, Монголия, Индия, Сибирь…

– Не знаю только Атлантиды.

– Существование которой до сих пор не доказано.

– Не я, так другие докажут ее существование. Мой друг, греческий археолог, недавно прислал мне книгу, посвященную Атлантиде. Но – у меня есть мечта побывать там и самому во всем разобраться. А больше всего люблю свою Азию. Те места, где родился, где получил самые первые впечатления, места моей юности – Сибирь. Сибирь ведь тоже – неизведанная страна.

– Но столько открыто! И Академия уже три века интересуется Сибирью…

– Да, по уровню исследованности археологами Сибирь превосходит нечерноземную полосу России. Мы занимаем передовые позиции. И все-таки столько еще нужно сделать!

– Какое из сибирских открытий доставило Вам самую большую радость?

– Одно из таких – ярких, приятных – открытий – находка палеолитической статуэтки женщины в Бурети. Буреть и Мальта – это приангарские стоянки, явившие нам богатую культуру развитого палеолита. Мальту открыл Михаил Михайлович Герасимов в 1928 году. Буреть открыл я в 1936 году. Это были серьезные открытия. Фигурки женщин – наиболее выразительные образцы палеолитического искусства. Сибирские статуэтки имеют совершенно отличные от европейских фигурок пропорции и трактовку. И только в Мальте и Бурети найдены единственные в мире статуэтки женщин в закрытой одежде.

А вот совсем недавно произошло событие, которое взволновало не только меня. На Алтае, на реке Улалинка, мы обнаружили поселение древнего человека, которое отличается совершенно необычными условиями залегания. Мы определили его давность в сто тысяч лет. Представляете себе? Неандерталец! До этого неандертальский человек был найден в Средней Азии. Так что открытие важно во многих отношениях. Мы нашли череп. И определили дату. Решили, что первый человек на территории нынешнего Горного Алтая жил 90 тысяч лет назад. Продолжали работу, потом у нас появился известный геолог, профессор Рагозин. И он сказал: «Вы ошибаетесь!» Мы думали, он скажет: возраст – 10-15 тысяч лет. Ничего подобного, сказал Рагозин, вашей Улалинке около одного миллиона лет! Я… не то чтобы не поверил, но усомнился. Обратились к физикам. И одна наша новосибирская исследовательница – она занимается палеомагнитным анализом – определила возраст в более чем 700 тысяч лет. Это потрясающий факт! И теперь нас трое – радетелей за древность Улалинки: геолог Рагозин, физик Поспелова и археолог Окладников. Работы будут продолжаться. Споры и дискуссии – тоже.

– Археология немыслима без дискуссий. На что опираются Ваши гипотезы и предположения?

– На факты! Факты дает жизнь теориям. Та же самая Улалинка – она выдвигает перед нами серьезные проблемы общего характера. Известно, что древнейшие предки человека найдены в Африке. Но до сих пор идут споры о том, один ли центр становления человека на нашей планете был или, скажем, два? Идет борьба между моногенистами (они считают, что человечество «есть-пошло» из одной точки) и полигенистами. Каждая новая находка – дополнение к чрезвычайно интересной, еще далеко не законченной картине.

– Ради которой Вы и в ранге академика ведете тот же, что и в молодости, походный образ жизни. А Ваш лечащий врач когда-то говорила нам, что бродячая жизнь Вам противопоказана.

– Один врач так говорит, другие, наоборот, рекомендуют «двигаться».

– Вы, кажется, ни разу не были ни в санатории, ни в доме отдыха. Все заменяют экспедиции? Лишь начинается весна, и…

– И – летят перелетные птицы. Экспедиция – это форма моего существования.

– Вам лучше работается в полевых условиях?

– Люблю работать под музыку. Под хорошую музыку. Самые интересные мысли тогда появляются.

– А у костра, вдали от цивилизации?

– Мы берем с собой магнитофон.

(В его домашнем кабинете, заполненном книгами, рукописями, «рабочим материалом», меня в свое время поразила более чем скромная обстановка, в которой единственным атрибутом комфорта была именно стереоустановка – очень, наверное, дорогая и качественная ).

– Не утрачивается с годами та радость, которую Вы испытывали при первых встречах с первобытным искусством? Теперь, когда Вы уже открыли сотни, тысячи наскальных изображений, новые находки так же волнуют Вас?

– Ощущения остаются прежними. Петроглифы надо видеть в натуре. Никакая копия не передает той глубины мысли, которая занимает меня в этих рисунках. Но во всех концах света исследователи обнаружили памятники первобытного искусства. Родилась грандиозная литература. Не библиотека, а библиотеки работ, посвященных древнему искусству. И, конечно, теперь я иначе «читаю» открываемые изображения. Углубляется хронологическая перспектива. Хронология, размещение во времени – основа всех построений в археологической науке. Теперь я лучше понимаю, что было раньше, что позже, как видоизменялись образы, сюжеты… Стал мудрее в понимании языка древних. С каждой новой книгой о петроглифах мы все становимся мудрее…

– А Ваша первая книга – «Ленские писаницы» – не забыта?

– Разумеется, нет! Представьте себе: вертикальная скала, под ней – огромные глыбы, Вера Дмитриевна сидит на скале и терпеливо рисует, срисовывает картинки с камня. Смотрю – из-под плиты рядом с ней торчит змеиный хвостик. Подошел, приподнял плиту, а под ней - восемнадцать змей. Ядовитых. Вот вам картинка реальной жизни археолога.

– Тем не менее, одна из Ваших последних книг – «Петроглифы Монголии»… Ваши книги сохраняют для культуры памятники, которые, увы, разрушает жизнь. Потому Вы всю жизнь верны рисункам на камне?

– Когда велись работы на Братском водохранилище, мы организовывали целый ряд экспедиций по спасению писаниц. Вырубали камни с рисунками и доставляли их в Иркутский музей. Конечно, у нас никогда бы не поднялась рука на эти бесценные камни, если бы мы не знали точно, что им суждено уйти на дно рукотворного моря. Эти вырубленные камни - как вырванные из книги картинки.

– Но такого ощущения нет, когда Вы привозите из поездок вещицы, подобные этой. Мне ее и в руки страшно брать, потому что я слышала про ее возраст. Пять тысяч лет этой глиняной маске?!

– Не маска – загадочная мужская личина. Ее сделал не просто гончар, а именно скульптор. Вещь уникальная. Такой в мире нет. Это амурская личина, найдена возле деревни Вознесеновки. Я имел удовольствие в свое время опубликовать большую работу – целая книга! – «Петроглифы Амура». Так вот петроглифы Амура эту личину ничем не напоминают. А в прошлом году нам посчастливилось в 700-х километрах от Вознесеновки найти кусочек такой же личины. Значит, это искусство «захватило» пространство не менее тысячи километров. Ранее неизвестный художественный центр. Уцелело еще несколько фрагментов из произведений этого центра. Они есть в музее нашего института. Там тоже личины. Одна из них поразила европейцев. Они выпустили большой плакат с увеличенным изображением части личины. Плакат путешествовал по странам Европы вместе с выставкой «Исторические ценности Советского Союза». А эту мы не рискнули отправить на выставку. Держим в секрете.

– Она очень красива!

– Да… Но мы опоздали. Амур размыл это место, и торчали из глины только осколки… Приехать бы сюда на два года раньше…

– Хорошо, что хоть это нашли. Соотношение времен: приехали бы на два года раньше – и спасли бы ценности тысячелетий.

– Археолог должен спешить. Его везде ждут находки – важно не опоздать.

– Как Вы оцениваете значение археологии в современной жизни?

– Это наука о человеке. Наука о том, как возникло, накапливалось, приумножалось духовное богатство человечества. Научить людей ценить, уважать, любить духовное наследие веков – главное призвание археологии. А духовное богатство, на мой взгляд, - это самое дорогое, что есть у человечества.

Лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда, член отечественной и иностранных Академий - все это у него было, а он писал:

Я учился и учусь быть человеком у людей, живущих слитно с природой, у нанайских охотников, рыбаков. У людей, не затуманенных корыстью, не уязвленных самолюбием. У людей, в которых ощущаю чисто человеческое и чистое начало.

Его ученик, академик Анатолий Пантелеевич Деревянко, возглавляет Институт археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. И всякий раз в годичных отчетах Отделения «школа Окладникова» представлена яркими результатами, вызывающими неизменный интерес мирового археологического сообщества. И одним из преимуществ этой школы считается мультидисциплинарный подход. То есть – сотрудничество археологов с палеоботаниками и палеонтологами, геологами и геоморфологами, физиками, математиками, биологами.

И, конечно, экспедиции остаются «формой существования» археологов - только теперь все чаще международные. Например, Россия, США и Монголия. Сообща изучили наскальные рисунки в Монголии, в результате получили «новые сведения о ранее неизвестных археологических объектах… В глухих малодоступных горных ущельях они сохранились практически в первозданном виде, и именно такие памятники представляют наибольший научный интерес для получения новых данных по древней истории народов Центральной Азии».

К Монголии, кстати, Алексей Павлович был неравнодушен. Говорил мне:

– Между прочим, один знаменитый американский ученый предложил теорию, согласно которой человек вообще произошел из Монголии. Она и привлекала меня тем, что древнейшие главы ее истории были закрытыми. Нужно было поспешить… И Монголия подарила нам свой палеолит. Но она только приоткрыла свои сокровища. Все главное еще впереди.

Смена поколений – неумолимый закон бытия. Духовное продолжение даруется немногим ушедшим. И эту бесценную награду Алексей Павлович Окладников заслужил всеми трудами своей не знавшей праздности жизни.

Справка . Родился 20 сентября (3 октября) 1908 года в деревне Константиновка Иркутской области, умер 18 ноября 1981 года в Новосибирске. Похоронен на Южном кладбище в Академгородке.

Издательство:

Клуб меценатов

Место издания.

Знаменитого ученого называли генералом от археологии

Об Алексее Павловиче Окладникове говорят, что он обладал уникальной работоспособностью. Академик не пил, не курил, и в жизни, кроме науки, его больше ничто не привлекало. Зато в археологии он был настоящим асом. Только перечень трудов, написанных Окладниковым, составил около 80 страниц мельчайшего текста. Однако его нельзя относить к кабинетным ученым. Вся жизнь Алексея Павловича прошла в археологических экспедициях, он объездил азиатскую часть бывшего СССР вдоль и поперек и частенько писал свои книги, сидя у костра.

Ученый, который катался по перилам

Окладников обладал редкой памятью. Например, встретившись с человеком после двадцатилетней разлуки, без труда вспоминал его и без предисловий мог продолжить разговор, прерванный когда-то. Алексей Павлович умел доходчиво разъяснять даже самые заковыристые научные понятия. Его понимали и коллеги, и люди, не имеющие к науке отношения, пастухи и доярки. В то же время одно его присутствие на международных симпозиумах и конгрессах оживляло их и напрочь прогоняло академическую скуку.

В молодые и зрелые годы Окладников не ходил, а летал. С парадных лестниц он предпочитал скатываться по перилам, чем ошарашивал чопорных ученых. Академика Окладникова всегда окружала толпа учеников, смотревшая на него восхищенными глазами и готовая пойти за ним хоть на край света.

Научные открытия он делал походя, то есть в буквальном смысле обнаруживал их у себя под ногами. К примеру, в 1949 году Алексей Павлович оказался на экскурсии рядом с египетскими пирамидами в составе международной делегации. Он, в отличие от своих зарубежных коллег, любовавшихся красотами, сразу обратил внимание на подозрительные камни, разбросанные вокруг пирамид. На этих камнях были сколы, которые мог сделать только человек каменной эры. Так он открыл египетский палеолит, вещественные доказательства которого тщетно искали ученые всего мира.

В Монголии эта история повторилась. Американцы потратили огромные средства на археологическую экспедицию, чтобы найти там следы пребывания древнего человека. Искали несколько лет, но безрезультатно. Алексей Павлович только успел сойти с трапа самолета, как обнаружил эти следы. По пути из аэропорта в Улан-Батор он насобирал полный чемодан каменных находок.

Академик без высшего образования

Алексей Павлович Окладников родился 3 октября 1908 года в деревне Константиновщине (Верхняя Лена, Знаменская волость, Иркутская губерния). Отец его был сельским учителем, мать - крестьянкой.

Леша окончил Ангинскую среднюю школу Качугского района и под влиянием ее директора, страстного краеведа Иннокентия Житова, влюбился в историю. Незабываемое впечатление оказала на него археологическая экспедиция, работавшая на Верхней Лене в начале двадцатых годов прошлого столетия. Подросток с удивлением узнал от ученых, что земля, на которой он родился, полна исторических тайн и загадок. Поэтому после окончания в 1925 году школы Окладников с мешком археологических древностей, собранных им в окрестностях деревни, и с горбушкой хлеба прибыл в Иркутск.

Из официальной версии биографии Окладникова, принятой в советское время, следует, что он сначала поступил в Иркутский педтехникум, а оттуда перешел в пединститут. На самом деле ни техникума, ни института Окладникову окончить не удалось. В большой науке он стартовал, не имея высшего образования, а финишировал профессором и академиком. Ему повезло, что рядом оказались талантливые наставники и коллеги, которые помогли одаренному юноше из глубинки развить природные способности. По поручению своего учителя Бернгарда Петри Окладников начинает работу в области археологии, которая вскоре становится делом его жизни.

В 1928 году Алексей Павлович обратил внимание на один из самых замечательных памятников наскальной живописи Сибири - Шишкинские скалы, о петроглифах которых впервые упомянул в 18-м столетии путешественник Миллер, а художник Лорениус сделал несколько зарисовок. Окладников как бы заново открыл этот памятник древнего искусства народов Сибири и в течение десятилетий проводил там свои исследования, по результатам которых он издал две фундаментальные монографии.

В 30-е годы начались работы по выявлению и изучению древних памятников в долине реки Ангары, где проектировалось строительство каскада гидроэлектростанций. Окладников возглавил Ангарскую археологическую экспедицию, которая в течение трех лет обследовала берега Ангары на протяжении 600 километров - от Иркутска до села Братск. Небольшие средства, отпущенные на экспедицию, не позволили в то время развернуть сколько-нибудь значительные по масштабам раскопки. Древние памятники удавалось лишь фиксировать и в лучшем случае бегло обследовать.

Тайга спасла от репрессий

На Алексея Павловича обратили внимание в столичных научных кругах благодаря его успешным археологическим работам. В 1934 году его пригласили в аспирантуру Академии истории материальной культуры. Атмосфера Ленинграда и общение с археологами академии стали великолепной школой для молодого исследователя. С этого времени Окладников полностью уходит в практическую работу и занимается ей без перерывов и передышек. Масштабы его исследований расширяются. На это были свои причины.

Середина тридцатых годов, политические репрессии. Врагами народа объявляются многие ученые, среди них и профессор Петри, учитель Окладникова (позже, в 1937-м, профессора расстреляли. - Прим. авт.) Естественно, что ученик такого педагога автоматически попадает под подозрение НКВД. Чтобы избежать ареста, Окладников старался не задерживаться в Иркутске и постоянно находиться в экспедициях, причем он постоянно менял место их дислокации.

В 1935 году небольшой археологический отряд под руководством Окладникова отправляется в специальный разведывательный поход на лодке по Амуру от Хабаровска до устья реки. За четыре месяца работы Окладников открыл здесь многочисленные стоянки, поселения, городища, наскальные изображения древних цивилизаций.

1936 год. Алексей Павлович недалеко от поселка Нижняя Буреть в местности Сухая падь обнаружил стоянку древнего человека. В Бурети, так же как и в Мальте, были вскрыты останки жилищ, сооруженных из каменных плит, костей и рогов животных, женские статуэтки и скульптурное изображение птицы, каменные и костяные орудия охотников на мамонтов и носорогов.

1938 год. Окладников перебирается в Узбекистан. Наибольший успех ждал его при раскопке гротов Тешик-Таша и Амир-Темира. В Тешик-Таше было обнаружено погребение древнего человека, которое до сих пор считается уникальной находкой.

В годы Великой Отечественной войны Окладников работал в Якутии. Вместе со своей женой Верой Дмитриевной Запоржской он решил сплавиться на лодке по Лене от деревни Константиновщины и обследовать 5000 км долины реки от ее истоков до берегов Северного Ледовитого океана.

В 1945 году, кроме археологических исследований в Якутии, Окладников при содействии и поддержке первого секретаря Якутского обкома партии Афанасия Новгоровцева начал раскопки останков лагеря русской полярной экспедиции (датируется примерно 1620 годом) на северном острове Фаддея и в районе полуострова Таймыр (Залив Симса). Археологу удалось восстановить картину гибели самой ранней из известных экспедиций русских промышленников, которые шли на восток вдоль берегов Ледовитого океана.

Ученики Окладникова живут по всей России

В 50-е годы Окладников возвращается к археологическим раскопкам в зонах затопления Братской и Дальневосточной ГЭС. Две первые экспедиции исследовали неолитические поселения по обоим берегам Ангары - от Шаманского камня до Байкала. Параллельно с этим Окладников участвует в раскопках в Бурятии, Приморье, Монголии, советской Средней Азии и успевает еще неоднократно возвращаться к Шишкинским писаницам.

Более полувека каждое лето выезжал Окладников в экспедиции для поисков и изучения следов пребывания древнего человека на территории нашей страны. Ему принадлежит честь открытия ряда замечательных памятников далекого прошлого: стоянки и наскальные изображения, открытые и изученные под его руководством на Ангаре, Лене, Колыме, Селенге, Амуре и Уссури, впервые позволили точно и полно представить историю древних обитателей Сибири и Дальнего Востока на протяжении многих тысячелетий.

В 1961 году Окладников перешел на работу в Сибирское отделение АН СССР (Новосибирск, Акдемгородок). Его назначили директором Института истории, филологии и философии. В этой должности он проработал до своей кончины в 1981 году. Сейчас дело Окладникова продолжают его многочисленные ученики, которые работают в каждом городе, где есть исторический факультет при университете.